Недавно в шутку предложили описать наш сетевой «католический бестиарий» (термин, который часто использую в полемике). Признаюсь, идея подобного фельетона меня позабавила. Несколько дней развлекалась «раскрашивая» персонажей, подбирая им ярлычки и рубрики, пока горький вкус отвращения к происходящему не заставил опомниться. Да, ирония и сарказм – мощные инструменты обличения язв и вскрытия нарывов, но захочу ли я обратить их против своих братьев-сестер, против себя самой? Или все же поищу в душе иной отклик на очевидную общую беду?
Может быть, у меня хватит наглости поискать лекарство?
Последние годы слишком часто приходится отвечать на вопросы типа: «почему этот NN так себя ведет, он же верующий христианин? Почему же NN пишет заведомую ложь, она же уважаемая католичка?!! Я не понимаю, как к этому относиться! Господи, как же меня достали наши католические дрязги! Никакой радости! И что с этим делать?»… и отвечать на эти вопросы, не срываясь в осуждение и злословие, трудно, почти невозможно. Читать «login: христианин» далее
Праздник все ближе…и сегодня нас ждут розовые облачения, свечи, поющие детишки (не хватает только единорогов!), по наезженной колее настроение стремительно скользит к Рождеству, а в голове вовсю звенят бубенчики и пахнет печеньем. Это время дарит нам самые радостные эмоции и порождает самые грустные мысли, ведь на фоне всеобщего праздника, боль отверженности и оставленности становится просто невыносимой: зачем все это розовое лицемерие, если мир лежит во тьме, а я задыхаюсь от боли и одиночества! Церковь что, совсем того?!! Какая насмешка – призывать к радости больных, брошенных, обездоленных, бесконечно страдающих… 
– эта фраза вырвалась у меня в очень непростом разговоре, а разговоров этих с лета набралось уже немало. Последние месяцы размышляю над словами, которые обязательно в той или иной форме произносятся моими гостями. Словами, наполненными бесконечно негативным смыслом. Мы не Они, Они – не Мы. Хотел ли Иисус настолько непреодолимого раздела между двумя церковными мирами? Конечно нет… а кто этого хотел? Но раскол (в той или иной степени) существует.
Прошедшая неделя меня чуть не доконала. Епархиальное обсуждение приходской жизни, конечно же, спровоцировало пляски бесов по полной программе, в том числе и моих собственных. Тем более, оказалась вовлечена в разбирательство ситуации абсурдной и… абсолютно типичной для наших приходов. Много было искушений высказаться, честно. Уже восьмой год наблюдаю эти вещи изнутри, и тааакого могу порассказать, что мало не покажется; личного, кровавого, изрезавшего сердце вдоль и поперек. Церковь… блин! Вдобавок, в эту неделю физическое состояние было таким, что пару дней не могла встать, а тут еще откровения и жалобы мирян, от которых хочется застрелиться, и откровения и жалобы клириков, от которых накрывает совсем полной безнадегой. И бессилие перед ситуацией, неразрешимой человеческими силами, и вполне естественный гнев на Бога, который «всё это нам устроил!». В какой-то момент не заметила, что оказалась по шею в медленно затягивающей на дно черной трясине ненависти и негодования, и… почувствовала вкус экзистенциального одиночества – единственного плода, вырастающего на колючках гордыни. 
Последние дни сеть затоплена картинками францисканской «милоты»: святой с птичками, с животными, с цветочками и снова, снова птички – внимающие и покорные. Подумалось, как же часто в современной иконографии св.Франциска обыгрывается его нежная связь с природой… В последний век нам не нужно боли стигматов и огня молитвенных экстазов, нет, мы так устали от страдания и боли. И мир склоняется к святому, падает птичкой в его руки. Господи, Господи! Как же явно эти милые и (часто) наивные изображения обнажают нашу неизбывную тоску о Рае, о возвращении. 
