Смешно снова начинать текст со словосочетания «мой любимый праздник», а что делать? Литургическое колесо крутится, и праздники Господни вплетаются в ткань года сияющими звездами. А Пятидесятница – это всегда лето: пурпур и золото, свет и тепло, радость и трепетание огня, хлопающий крыльями ветер и вдохновение. Этот праздник падает нам в руки плодом пасхального времени, подводит черту, отвечает на последние вопросы. Теперь мы – это МЫ – Церковь.
Все слова сказаны, обучение закончено, и тонкие языки огня навсегда связывают соединенных совместной молитвой в единое Тело, и Дух святой наполняет их дарами Своими. Неслучайно, главный дар – способность к диалогу. Говорить на одном языке с кем-то – это не только знание грамматики, но обретение родства, возможность говорить не с позиции пришлого чужака. А говорить в Духе значит: не принуждать других, но объяснять, не приказывать – свидетельствовать, не порицать, но увещевать, не отвергать, а стремиться к пониманию, не бояться лжи и стоять в правде перед всем миром. Читать «Veni Creator Spiritus!» далее
Недавно в шутку предложили описать наш сетевой «католический бестиарий» (термин, который часто использую в полемике). Признаюсь, идея подобного фельетона меня позабавила. Несколько дней развлекалась «раскрашивая» персонажей, подбирая им ярлычки и рубрики, пока горький вкус отвращения к происходящему не заставил опомниться. Да, ирония и сарказм – мощные инструменты обличения язв и вскрытия нарывов, но захочу ли я обратить их против своих братьев-сестер, против себя самой? Или все же поищу в душе иной отклик на очевидную общую беду?
«Моя проблема в том, что я никак не переживаю Причастия. На Адорации ну вот совсем ничего. Умом понимаю, но в сердце никак, вот, думаю уйти. И понимаю, что никто и не обещал, но делать вид и притворяться стоя на коленях, что что-то происходит, стало уж совсем невыносимо. Да, можно разогнать себя, «настроиться» и как-то проникнуться, бубнить молитвы, но я то знаю, что это искусственно всё. Как это? Что происходит у нормальных христиан? Вот».
Богоявление – красивый и торжественный праздник рождественского времени. Мы его обожаем: длинные новогодние каникулы, ёлки, подарки, гости, смех, ладан и мел, буковки на дверях и поздравления, поздравления. Кажется, что даже зима отступает.
Праздник уже на пороге, еще пара часов и мы увидим Звезду и ангелов, и зажгутся свечи, и зазвучат гимны. Какими бы ни были обстоятельства, всех нас ждет миг золотого света и радостной надежды.
Праздник все ближе…и сегодня нас ждут розовые облачения, свечи, поющие детишки (не хватает только единорогов!), по наезженной колее настроение стремительно скользит к Рождеству, а в голове вовсю звенят бубенчики и пахнет печеньем. Это время дарит нам самые радостные эмоции и порождает самые грустные мысли, ведь на фоне всеобщего праздника, боль отверженности и оставленности становится просто невыносимой: зачем все это розовое лицемерие, если мир лежит во тьме, а я задыхаюсь от боли и одиночества! Церковь что, совсем того?!! Какая насмешка – призывать к радости больных, брошенных, обездоленных, бесконечно страдающих… 
В Адвент звучит много слов о радостном ожидании, свете и спасении. А я сегодня смотрю на его цвет: лиловый, темный, густой, растворяющийся в черноте теней и непроницаемый для света – скрывающий белый снег покров погребальных одежд. Зачем Ты напоминаешь о плаче и потере сейчас в конце года, когда все мы ждем праздника? Не потому ли, что напоминание о нашей вине слишком легко теряется в коробке с праздничной мишурой, и пальцы, натыкаясь на её режущие углы, автоматически хватаются за уют такой мягкой домашней сентиментальности.