Иногда вижу ад. Человеческое страдание, боль, отчаяние – невыносимость жизни и невозможность существования, и ты рядом – полностью беспомощная, абсолютно.Сегодня меня била женщина, била со всей ненавистью к Богу, ко всему светлому, слабыми мягкими руками, с беспредельным отчаянием и страшными богохульными словами она всё била и била, а мне хотелось, чтобы ударила ещё сильнее, пусть совсем убила бы, лишь бы было полегче — пришлось сказать умирающей от рака пожилой женщине, что её сын, бывший трезвым четырнадцать лет, не выдержал всего «этого», ушел в недельный запой и сгорел пьяный вместе с дачей, теперь она осталась одна. Умирать. Тут нечего было сказать.
Вчера вечером ходили в театр на пьесу Шолом Алейхема (зал был очень весел, да и пьеса в Театре на Фонтанке подана без драматизма, с уходом в юмор). Я же сидела и воспринимала реплики Тевье-молочника через призму того, что предстояло сделать на следующий день, смешно, будто весь спектакль у нас с Богом шел свой собственный диалог, мучительный и выматывающий. Старик спрашивает Бога: «Ты этого хотел?!!», а меня не отпускала другая мысль: «не задаю Тебе этот вопрос, нет, в моей вере нет страха, уже знаю, что Ты не хочешь такого, что Твоя Любовь безмерна, но где Ты здесь, в этой страшной беде, в других, Господи? Помоги мне понять!». Потом долго гуляла по ночному городу и смотрела в небо, нужен был ответ, но его не было.
Когда больная закричала в первый раз я вдруг потеряла ощущение времени и пространства, потому что увидела всей душой, как эти самые слова, чувства на протяжении миллионов лет выплескивались в лицо Богу страдающим человеком: за что Ты так со мной?! — вопль раненой человеческой души. Агония боли, страдание, мера которого за гранью выживаемости. Каждый раз одно и то же.
И что-то изменилось во мне в этот момент, случилось отключение всех внешних чувств, перестала слышать кричащую женщину, ощущать удары…всё потому, что вдруг почувствовала всем телом, что Бог не где-то там, в астрале, за невидимым горизонтом, на небесах. Мой Бог был здесь, сейчас – в этой комнате!
Иисус, я поняла! Ты был с нами здесь – потому что был там – на Кресте!
Каждый Великий Пост расстраивалась, созерцая Твои муки, мне не хотелось их видеть, часто говорила, что не просила, чтобы Бог страдал (не стоим такого, мы мерзкие и подлые — мы всего лишь люди. И в этом тоже были моя глупость и гордыня, ладно, ты — сама «не нуждаешься», но разве другие не достойны спасения?). А Ты говорил: «Если бы вы любили Меня, вы возрадовались бы, что Я иду к Отцу…».
И я задохнулась, потому что вдруг ощутила радость, наконец, увидев, что над всей, выросшей с начала времен, Голгофой человеческой боли и страдания теперь возвышается сияющий Крест. И нет больше смерти, нет безнадежности — есть Тот, Кто там был и вернулся…вернулся за нами – Спаситель.
«Не оставлю вас сиротами: приду к вам.» Ты пришел и стало легче терпеть чужую боль, но так и не могла говорить, вдруг в моих глазах будто снова сместился фокус, и посмотрев вниз с Креста, увидела ответ: Мать.
Там, у подножия стояла Она, проходила через ту же муку, через ту же невыносимую боль – женщина теряла сына (не Бога, не идею, не символ) – того, кого родила и выкормила, того, кто был ее частью. Сына. Все великие пророчества и предназначения ничего не значили в тот момент, когда умирало ее сердце. Умирало и оставалось живым ради нас всех. Сердце Богородицы.
Мы больше не были одни. И слова нашлись.
Благодарение Богу!
Аминь
Журнал городского отшельника 